13 декабря
Шесть сорок утра, в Москве шестнадцать сорок. Успею позвонить Витьке, и на работу.
— Вить, здорово.
— Денис? Привет… че-то задержка какая-то, плоховато слышно.
— Что, пашешь по субботам, как всегда?
— А куда деваться…
— Ну что там тендеры?
— Два из четырех выиграли, все вроде нормально, контракты подписываем. Еще два висят, мы заявки подали. Короче, все по плану пока.
— Это хорошо… А поставить успеем до конца года?
— Ну, что успеем, то успеем. Документы обещали подписать этим годом, так или иначе. Если что-то не успеем, закончим в январе. Как обычно. Ты там как? Лучше тебе?
Чего это он такой заботливый?
— Да вроде лучше. Пока на воздухе – нормально себя чувствую. Вечером только отключаюсь, бывает. А с Соловьевым как, контакт нормальный?
— Да нормальный вроде. Информацию сливает. Тьфу ты, зря я по мобильному.
— Да ладно, кому мы с тобой нужны, мелкие сошки.
— Мы-то никому, а на него зуб могут иметь. Ну как там Америка?
Что-то не желает он про работу разговаривать. Ну да ладно, задрала его наверно эта работа, завидует.
— Да нормально. Зима тут настоящая уже, снегу по колено. С этим Рождеством все носятся, с ума посходили. А у вас там как погода?
— Вчера ноль, сегодня замерзло все.
— Ладно, держись. Я вернусь весной, и ты вали на Бали. Хоть на полгода.
— Дожить бы. А сколько там у тебя времени сейчас?
— Без десяти семь утра.
— Да ты ранней пташкой стал!
— А как же, я же пролетарий. Сейчас вот на работу двину. Ладно, давай, счастливо. Если вопросы какие-то, звони. Я звонок увижу, перезвоню. Или пиши на почту.
Ну, писать-то он не умеет.
— Давай, пока.
Как-то я отвык уже от конторы. А еще даже месяца нет, как я смылся.
Так, пора. Что с собой на гору? Вот мои новые, вчера купленные Атомики, ключ от моей новой, недавно купленной машины, ключ от дома, телефон, вроде все? Боря еще вовсю дрыхнет, у него первый урок аж в десять утра, а мне пора. До Сноулэнда пятнадцать минут езды, еще десять минут припарковаться, и к семи тридцати я буду в столовке.
Ого, на улице морозец, кусает за нос и щеки и закутывает мою физиономию в пар от дыхания. Черное небо начинает светлеть с одной стороны, еще видны звезды и луна. Судя по всему, сегодня будет ясный день. Моя Субарка вся покрылась инеем, я чищу стекла и зеркала, пока она порыкивает, тоже пуская белый пар. Перед тем, как сесть на холодное сиденье, я на секунду останавливаюсь и оглядываюсь вокруг, вдыхая воздух-бальзам. Цветные огоньки на деревьях, сказочные домики вдоль сказочных улиц, редкие пока машины, вершины начинают чуть розоветь в призрачно-сером свете. Ни ночь, ни день.
Все-таки я везучий. Я здесь. Я это все вижу живьем.
Так, пора двигать. Пока я еду до работы, небо совсем светлеет, становясь из серо-стального сине-стальным, гирлянды на деревьях бледнеют, и вдруг одна из вершин окрашивается в ярко-розовый цвет. Заглядевшись на красоту, я чуть не сваливаюсь в кювет. Ха! Я буду на этой вершине меньше, чем через час. И вся гора будет в моем личном распоряжении – пока не появятся первые туристы. Да, наверно, я везучий.
Парковка для работников выделена в подземном гараже только что построенного, но еще не сданного отеля. Я ставлю свою Субару рядом с такими же неприхотливыми пролетарскими машинами – туристов тут пока нет – и возношусь на поверхность, поднявшись на лифте (не на лыжном подъемнике, а обычном лифте внутри здания) и пройдя через первый этаж на воздух. Впрочем, лифт не совсем обычный: по уровню роскоши он превосходит все лифты, какие я встречал в Москве. Стены его обиты коврами и деревом, зеркала в резных рамах. В таком же стиле оформлен и сам отель: мягкие ковры на полу, по которым страшно ступать в моих тяжелых зимних ботинках, винтажные зеркала и дубовая резьба по стенам, огромные камины, мраморные поручни и золотые украшения. Никого вокруг, при этом ни одна дверь не заперта. Представляю, почем тут будет номер.
Я выныриваю на морозный воздух, пересекаю улицу и вот я уже в столовке. Тут сидит куча народу в черной форме, покрытой таким слоем снега, что он еще не растаял, даже в тепле. Это сноумейкеры, которые работают по ночам – операторы снежных пушек. Сейчас, в начале сезона, пока еще не везде хватает природного снега, у них полно работы. Вместе с ними развалились за столами водители ратраков, тоже работавшие ночью. Их смена закончилась, и они громко болтают, гогоча и жуя свежие булочки и пончики перед тем, как двинуть домой.
Я тоже беру свою ароматную булочку, кофе и сыр. О, а вон мои знакомые девчонки – Бланка и Андреа. Я помахал им рукой, секунду поколебался, но решил, что не буду смущать девушек и сяду рядом с черными людьми.
Кофе тут мерзкий, но выбора нет. Чай еще хуже.
Я дожевываю булочку, и вижу, что ко мне между столиками пробирается Бланка.
— Привет, Денис.
Черт, какая красивая. Ну-ну, мужчина, успокойся и перестань таращиться, не пугай юную особу. Но я чувствую, что не в силах оторвать взгляд от больших карих глаз и длинной волнистой гривы – я раньше не видел так близко Бланку без шапки – и что с моего лица не сползает улыбка.
— Привет, Бланка, рад тебя видеть. Как дела?
— Хорошо. У меня теперь есть лыжи, я вчера купила.
Все тот же мелодичный голос. Сирены, так назывались эти, которые голосом соблазняли?
— Да что ты? Какое совпадение – я тоже вчера купил лыжи! Какие ты купила?
— К2, прошлогодние… А ты?
— Атомики. Ты хорошо катаешься?
— Неплохо! Я из Эскеля, у нас рядом горнолыжный курорт.
— Эскель? Никогда не слышал, извини.
— Ничего удивительного! — Бланка засмеялась. Я чувствую, что постепенно забываю про все вокруг. Точно, сирена. — У нас маленький городок. А ты из какого города?
— Я из Москвы. Это очень большой городок.
— Да, я знаю! Тебе там нравилось?
— Привык. Но иногда мне хотелось сбежать. И в конце концов я сбежал, как видишь.
— Навсегда?
— Боюсь, что нет. Только на сезон. А ты?
— А я пока не знаю…
Похоже, нам пора двигаться на построение. Том уже, наверно, ждет, когда притащатся полусонные лифтеры, дожевывая свои булочки. Ах, я бы еще с ней посидел-поболтал...
— Бланка, нам наверно пора идти, выслушивать инструкции…
— Да, да… Денис, послушай, я хотела сказать тебе… — Бланка встает вместе со мной и смущенно улыбается, а ее щеки розовеют. Она касается ладонью моего рукава… я едва удерживаюсь, чтобы не накрыть ее руку своей в ответном жесте. — Если у тебя вдруг нет… других планов на Рождество, приходи к нам… с Андреа. Мы что-нибудь вкусное приготовим!
Я чуть не спотыкаюсь. Неожиданно.
— К вам в общежитие?
— Да. У нас не очень просторно, ну и что! Места хватит.
— Бланка, спасибо большое. У меня нет планов на Рождество. Мне надо взять твой телефон, у тебя есть телефон?
— Да, есть, я купила здесь сим-карту сразу, как приехала! Я дам тебе номер! А пока я побежала к Андреа, она вон машет мне вовсю, окей?
— Постой, ты на каком лифте сегодня?
— На Карпентере, а ты?
— Я на Стерлинге.
— Окей, я надеюсь, увидимся!
— Да-да, до встречи.
Черный человек, выходя вместе со мной на улицу, шутливо подталкивает меня локтем и подмигивает.
— Хороша девчонка! Не теряйся.
Клево. Я приглашен в гости! Хотя, наверно, тут нет ничего особенно личного. Хотят выразить признательность благородному рыцарю. Да и скучновато им, наверно, пока не обзавелись тут новыми друзьями и подругами.
Том, как обычно, нудит про внимание к гостям, про не опаздывать с брейков, про следить за безопасностью и не отвлекаться личными разговорами. Сегодня суббота, ожидается солнечная погода, а значит, туристов будет много. Ну и хорошо, веселее и быстрее пройдет день. К моменту, когда он заканчивает речь, солнечные лучи добираются до нас и сразу становится тепло, хотя воздух морозный. Наконец, всех распускают по лифтам. Моей команде, включая меня, надо подняться на середину горы на Карпентере, а там уже добраться до нашего лифта и разойтись по тем местам, на которые укажет старший.
Сегодня со мной – наконец-то – лыжи и палки, а за спиной рюкзачок с моими горнолыжными ботинками, которые я припер из России. Работать в них не разрешается, поэтому придется переобуться в начале брейка и в конце.
Десять минут, и вся команда собралась около нашего лифта по имени Стерлинг – все лифты имеют собственные имена, которые с ходу не запомнишь, поскольку на мой русский вкус фантазия на названия у американцев или бедная, или нелепая. Все какие-то Снежные парки или Серебряные озера, или имена каких-то деятелей… Но не будем лезть с советами.
Старшим в моей команде Тайлер, парень лет двадцати пяти. Он из Солт Лейка, после колледжа, старается наработать опыт управления – по его же собственным словам – поскольку хочет открыть свой бизнес. Получается у него пока как-то не очень. Указания он раздает в довольно грубой форме, иногда беспричинно придирается, иногда раздражается, и к тому же старается угодить Тому. Я, впрочем, помалкиваю и слушаюсь.
— Окей, кто хочет взять первый брейк? — сегодня Тайлер проявляет демократичность, обращаясь к подчиненным.
— Я хочу. — Я выждал ровно полсекунды паузы перед тем, как подать свою заявку. Со мной лыжи! Первый брейк – это значит меня отпустят на перерыв прямо сейчас или минут через пять-десять. Это будет фантастика – трасса идеально выглажена за ночь ратраками, туристов еще нет, мороз и солнце, день чудесный.
— Окей, Денис, через час возвращаешься на верхнюю станцию и сменишь там Тима.
Супер! Я быстро переодеваю куртку, обуваю ботинки, надеваю новенькие лыжи, хватаю рюкзак и прыгаю на кресло. Лифт уже минут двадцать как крутится – первый запуск утром делают механики, и передают хозяйство нам, лифтерам, на весь день. Если только что-нибудь не сломается. В наши обязанности не входят ремонты и наладки – если что-то не так работает, мы вызываем механиков, это целый отдельный департамент.
Девять минут, и я наверху. На той самой вершине, которую я видел по дороге на работу. Ну наконец-то! Я оставляю рюкзак с униформой и ботинками в верхней будке, где пока никого нет, через час я вернусь сюда.
Я скатываюсь метров на двадцать вниз и останавливаюсь над абсолютно пустой, ровной трассой, окруженной заснеженными елями. Трасса похожа на вельвет. Я вижу далеко внизу маленькие домики Парквилла, широкую равнину перед ним, пересеченную дорогой, по которой я приехал сюда почти месяц назад. Ну что, вперед? Вперед, мои Атомики! Я стартую, толкнувшись палками, и начинаю длинные повороты. Скорость быстро растет... Новые лыжи на идеально отглаженной трассе держат безупречно, в боковых наклонах я почти касаюсь склона руками. Так, так… не будем горячиться... первые спуски все-таки. Пролетев за минуту половину трассы, я останавливаюсь, изрядно запыхавшись. Дыхание постепенно приходит в норму… вокруг мертвая тишина, я абсолютно один, не видно и не слышно ни людей, ни зверей, ни механизмов.
Елки, снег, солнце на синем небе и я, хозяин горы.
Теперь вперед, дальше, вниз!
***
Люк, вернувшись с работы и переодевшись, собрался осведомиться у жены насчет сегодняшнего меню, когда в дверь постучали. Слегка раздосадованный, он открыл дверь и увидел полицейского. Что еще за новости?
— Добрый вечер. Мистер Люк Райли?
— Да, чем могу помочь?
— Сэр, я прошу прощения, вы не могли бы уделить мне буквально пару минут? — полицейский был безукоризненно вежлив.
— Окей, конечно. Входите. Садитесь. — Люк указал на кресло и уселся напротив. — Чем могу помочь?
— Сэр, меня зовут Джейсон. Нас вызвали из Масис Маркет несколько дней назад с информацией о драке. — Полицейский сделал паузу. Люк ничего не понимал.
— И что?
— Когда мы прибыли, мы обнаружили на парковке двух джентльменов, граждан Мексики, которые живут в Парквилле. Оба были, мммм… нетрезвы, один из них был травмирован, и пожаловался нам, что его избили. — Снова пауза и пытливый взгляд в глаза. Люк начал нервничать.
— Окей, и что? При чем тут я?
— Сэр, служащая магазина успела заметить машину, которая быстро уехала с парковки, и она предполагает, что в ней были участники драки. Это была зеленая Субару. И она даже успела заметить номер машины. Мы проверили регистрацию. Это была ваша машина, сэр.
До Люка постепенно стала доходить причина неожиданного визита. Он занервничал еще сильнее.
— Черт! Слушайте, я продал ее несколько дней назад. Наш сын уехал в Нью-Гемпшир, и нам больше не нужна была эта машина. Я понятия не имею, что там случилось на парковке, меня там не было. Постойте, когда это все было?
— Это было десятого декабря.
— Дайте вспомнить… Ну да, я продал ее десятого! Вечером! Ну надо же. Этот парень купил ее и сразу влип в историю! Черт бы его побрал! Такой приличный на вид мужик, и на тебе! Теперь я вынужден что-то доказывать. Да чтоб он провалился, мать его!
— Сэр, успокойтесь. Я верю вам. Как он рассчитался с вами?
— Наличными рассчитался. Две семьсот пятьдесят.
— Вы не знаете, как его зовут? Нам бы хотелось его найти.
— Постойте, он назвал свое имя, он какой-то иностранец... он говорил с акцентом… Хороший английский, но акцент, необычный… Подождите, я сейчас вспомню… по-моему, Дэн.. или Деннис… Он и фамилию назвал, но я ее не помню.
— Он белый?
— Да, внешне его не отличишь от местного. Постойте, на нем была шапка с эмблемой Сноулэнда. Он, наверно, у нас работает, его легко будет найти. Я могу спросить в офисе.
— Вы работаете в Сноулэнде?
— Да, я ски-патроллер.
— Хороший курорт, но дорогой. Я иногда катаюсь в Браунхилле. Мистер Райли, извините еще раз за беспокойство, и большое спасибо за помощь. Мы постараемся его найти. Возможно, он уже перерегистрировал машину на себя, мы проверим на днях. Вы никуда не собираетесь уезжать в ближайшем будущем?
— Нет, нет. Надеюсь, вы не собираетесь меня арестовать?
— Нет, сэр. Нам просто положено довести дело до конца, раз был вызов. Вот вам моя карточка, позвоните, если вспомните еще что-нибудь. Всего хорошего.
— Удачи.
Люк закрыл двери за полицейским и заорал:
— Нэнси! Ты слышала историю? Наша Субару попала в историю!
***
Брейк позади.
За час я успел сделать три спуска и четыре подъема, переобулся и сменил Тима, хлопнув его по плечу. Он схватил свой рюкзак, вставился в лыжи и улетел вниз. Теперь я пробуду здесь, наверху Стерлинга, несколько часов. Это мое первое дежурство на верхней станции. Обязанности те же – помогать туристам слезать с кресел, убирать лед, останавливать лифт при нештатных ситуациях. Приятным разнообразием является городской телефон в будке. Может, Бланка позвонит? А может, мне позвонить ей? Нет, не будем отвлекаться от работы и огорчать боссов. Тем более, что Том постоянно талдычит по утрам – ребята, по возможности не сидите в будке, а будьте снаружи, приветствуйте гостей и будьте готовы оказать любую помощь. Если только очень холодно, вы можете зайти внутрь и погреться.
А сегодня погода отличная. Легкий морозец и солнечно. Да и зачем я сюда приехал? Не в будке сидеть, а воздухом-бальзамом дышать. Вот мои инструменты, грабли да лопаты. Кресло проехало, подровняем снег… еще одно проехало, снова подровняем.
— Мэм, вам нужна помощь? Нет? Удачного катания!
— Сэр, лыжи повыше, повыше, а то зацепитесь за снег!
— Эй, ребята, убирайте быстрее поручень, иначе не успеете с кресла слезть!
— Привет, давайте я этой юной леди помогу, а то, похоже, она собирается зареветь от страха. Не бойся, давай руку... опа, вот и все – ты уже на снегу. Сейчас поедешь вниз с мамой.
Сегодня полно народу, все кресла идут снизу заполненные. Туристы оживлены и счастливы, болтают между собой, порой забывая, что через десять секунд надо будет слезать с кресла… многие машут мне рукой, здороваются и улыбаются. Кресла в районе высадки отцепляются от основного быстрого троса и медленно ползут, толкаемые сложной системой роликов, которой управляет компьютер. Это облегчает туристам процедуру возврата из кресла на землю, но, несмотря на это, время от времени происходит какая-нибудь неразбериха – кто-то забыл встать, или зацепилась одежда, или лыжа наехала на лыжу… две секунды, и вот она, куча-мала. Я уже привык к тому, что надо все время быть готовым сделать пару быстрых шагов до пульта, чтобы хлопнуть ладонью по большой красной кнопке. Лифт останавливается, помогаем упавшим, освобождаем место… снова поехали.
Я уже запомнил некоторых гостей из местных, которые катаются чуть ли не каждый день. В основном, по-видимому, это богатые бездельники. Они живут или в Парквилле, или прямо тут, на территории Сноулэнда, в огромных домах-шале из дерева и камня. Некоторые тоже запомнили русского лифтера и каждый раз меня радостно приветствуют, выдавая корявые Привет или Спасибо на русском языке. Ага, а вон поднимается в кресле главный босс, Майкл, грузный дядька с усами, нам его показывал Том… рядом с ним Крис, я его тут много раз видел, он тоже обычно здоровается со мной по-русски. У них, богатых, тут своя тусовка. Майкл и Крис о чем-то неторопливо беседуют и, как всегда, машут мне рукой, а я машу в ответ.
Постепенно я втягиваюсь в работу и выполняю ее почти на автомате. В глазах мелькает калейдоскоп разноцветных лыжных костюмов, кресел, лыж и палок, в ушах гудит многоголосье разговоров, приветствий, вопросов… и вдруг я чувствую, что меня кто-то сзади хлопает по плечу и я слышу знакомый мелодичный голос.
— Привет! Как работается?
Внутри у меня снова что-то приятно екает. Бланка! Еще даже не обернувшись, я чувствую, что ко мне опять приклеивается неудержимая и, наверно, глуповатая улыбка.
— Бланка, привет! Ты нашла меня, здорово. — Я борюсь с желанием навсегда отвернуться от лифта, чтобы, не отрываясь, смотреть на девушку. Но нельзя, кто-нибудь обязательно свалится с кресла.
— Да! Вот тебе мой телефон. — Я чувствую, как ее рука забирается в мой карман, чтобы оставить там клочок бумаги, и это прикосновение создает во мне небольшое торнадо. Да что это со мной, в конце концов. Я вернулся в двадцать лет?
— Спасибо, Бланка. Я позвоню обязательно. У тебя брейк?
— Да! Я уже два раза спустилась. Смотри, какие у меня лыжи!
А что, клевые лыжи. С синими узорами. Сразу видно, женские.
— И как лыжи?
— Отлично! Мне понравились.
Я вижу, что Бланка в восторге. Щеки ее покрыты румянцем, изо рта вырываются клубочки пара, глаза сияют. Жаль, что я не художник. Черт, мне приходится все время переводить взгляд на кресла.
— Я тоже катался сегодня утром, здорово было. Гора была пустая, не то что сейчас.
— Давай вместе покатаемся как-нибудь, хочешь?
— Да, Бланка, хочу. Давай.
— Денис, мне пора обратно на Карпентер, а то я опоздаю с брейка. Пока, увидимся!
Она опускает очки на глаза и застегивает доверху молнию воротника. На виду только нос и щеки, но я все равно вижу, что она улыбается. Она энергично толкается палками, и летит вниз, быстро ускоряясь. Один поворот, второй… ничего себе! Лыжи карвят, оставляя глубокие борозды, молодец девчонка, здорово катается!